100 в армии до приказа

Просмотр дневника

100 дней до приказа

Что такое стодневка?
Одно из самых приятных событий в жизни солдата.
Стодневка – это сто дней до приказа.
Если приказ весенний, она считается до 27 марта,
Если приказ осенний, то до 27 сентября.
Стодневка до весеннего приказа начинается 19 декабря
Стодневка до осеннего приказа начинается 19 июня
11.Когда будет известна дата ДМБ?
Ожидать ДМБ нужно через год после той даты, когда убыл в часть из распределителя, т.е. которая стоит в военном билете.
Но точные даты становятся известны после приказа. После приказа все в/ч должны вывесить списки,но как показывает практика не все в/ч добросовестны и они не вывешивают списки вовремя, и есть привычка менять даты по несколько раз.С нашей армией нужно быть готовым ко всему 🙂

100 дней. Это уже серьезная веха, означающая, что дом по-настоящему близок. Незадолго до стодневки «дедушки» намекают «молодым», что надо бы «намутить» (то есть, достать) немножко деньжат или привезти из увольнения что-нибудь вкусненькое. Обязательно накрывается стол, и чем богаче, тем лучше. Есть традиция на 100 дней до приказа есть «дембельскую кашу»: обычное печенье «Юбилейное» толчется в мелкую крошку и перемешивается с вареной сгущенкой. Каши делают очень много, чтобы «деды» и сами наелись, и своих «духов» накормили. В этот день принято дарить подарки. Не обязательно что-то покупать, можно, к примеру, самому изготовить открытку, нарисовать календарь, на котором идет обратный отсчет от ста дней до нуля, с картинками и пожеланиями, самодельный брелок или четки из оргстекла. В подразделениях вешают полулегальные стенгазеты со смешными рисунками, и любой человек (даже офицер или контрактник) может написать там несколько теплых слов для ребят, которым скоро домой.

Надо сказать, что солдаты — а дембеля в особенности — обожают всевозможные календарики, от карманных, в которых каждый прожитый день зачеркивается или протыкается иголкой, до больших, настенных, купленных в магазине или нарисованных гуашью на ватмане. Главное, чтобы было где считать дни. Как бы солдату ни нравилось служить, он все равно хочет домой. Многие отмечают даты на офицерском ремне, в котором как раз 24 дырочки (по количеству месяцев). Вокруг каждой дырочки полукругом пишут: декабрь, январь. и так до конца службы.

Стодневка — дата особенная, переломная. С этого дня «деды» перестают есть за завтраком масло и отдают его «молодым». Еще в этот день многие «дедушки» стригутся наголо, чтобы к дембелю иметь нормальную человеческую прическу.

100 дней до приказа.
Когда остается 100 дней до приказа (приказ министра обороны о увольнении в запас отслуживших положенный срок и призыве молодого пополнения). Будущий »гражданский» должен в кубрике зубной пастой на зеркале написать 100. Каждый следующий день ему нужно исправлять цифру по мере приближения долгожданного дня. »Карасям» после этого, обычно задают такой вопрос на «засыпку» сколько осталось дней до приказа ? Если ответ был неправильнй, то следовало наказание — или просто крепкая затрещина, или же дополнительная работа после отбоя. (правда это так у моряков Mr. Green )

Неигрушки — Сто дней до приказа.

Я тебя провожаю в путь
На два года меня забудь
Ты уже не мальчик
Улетишь в далекий Нальчик
Я тебе буду письма слать
О любви буду я писать
Но почти два года
Ты не шлешь мне даже слова

Припев
——
Сто дней до приказа
Сто дней час за часом
Ждут солдаты сладких снов
Ждут девчонки пацанов
Сто дней до приказа
Он был друг из класса
Ждут солдаты сладких снов
Ждут девчонки пацанов

2 куплет
——-
Ну зачем о тебе грущу
Ну зачем я тебе пишу
Что-то ты скрываешь
Но меня ты плохо знаешь
Я тебя всё равно дождусь
Будет трудно — ну и пусть
Я уже не крошка
Да и ждать совсем немножко

www.prizyvnik.info

Стихи об армии

Затертый мешок вещевой.

С улыбкой: «Останусь живой!»

А все-таки горько —

Стремительно, в шесть без пяти,

Бог знает насколько

Из теплого дома уйти.

И знать, что иначе нельзя,

С собою в мешке унося.

Мы ведаем смала

Про долг свой и Родину-мать.

Мой долг для начала —

С колонною в ногу шагать.

100 дней до приказа

Данила Блюз — о том, как армия сделала из мужика художника

Кто бы что ни говорил, но армия раскрывает потенциал человека, вытаскивает наружу его талант и заставляет развиваться. Конечно, найти свое призвание можно и на гражданке, но у многих на это уходят годы, а то и целая жизнь, тогда как в армии, как в любой экстремальной среде, все процессы происходят в ускоренном порядке. Допустим, человек любил в детстве рисовать или на гитаре играл когда-то, но потом забросил, потому что “глупости все это”, или “ничего у меня не получается”, или просто лень. Но вот попадает он армию — и встает перед ним дилемма: маршировать, как придурок на плацу и песни орать, или сидеть в комнате досуга и рисовать стенгазету. Всю ночь ползать под кроватями и отжиматься, периодически получая в фанеру от дедов, или же сидеть в прокуренной каптерке и аккомпанировать пьяному хору старослужащих.

Не беда, если у тебя плохо получается поначалу, если ты чего-то там пока не умеешь: армейская среда раскроет твой дар лучше любой школы искусств. Ты удивишься, какой эффект оказывает пара лещей: мозг сразу же находит решение поставленной задачи. Со временем навыки оттачиваются — и мозг обходится уже безо всяких стимулов.

До армии, в далеком розовом детстве, я любил рисовать. Ни в какие специальные художественные кружки меня, слава богу, не отдавали, я калякал в свое удовольствие всякую чушь, рисовал садистские комиксы, потом увлекся граффити — покупал дешевые баллончики с краской на авторынке и вандалил городские стены. А потом я начал пить пиво, таскаться за бабами, читать книжки, писать стишки — и стало как-то не до рисования. Но, оказавшись в экстремальной армейской среде, я сразу прикинул, чем могу пригодиться Родине, и объявил себя художником. Мыть километры полов, ходить по плацу строем и тянуть носочек до судорог в ноге мне сразу не понравилось.

К моему удивлению, Родина не очень нуждалась в художнике. То есть от стандартных обязанностей меня не освободили: я, как и все, ходил в наряды по столовой, белил заборы и бордюры и рыл какие-то стратегически важные ямы. Зато к дневным обязанностям у меня прибавились ночные: после отбоя я сидел в каптерке и разрабатывал для дедов дизайн их дембельских альбомов.

С одной стороны, это давало мне некоторую протекцию, меня как художника деды особо не трогали со всеми этими своими закидонами во время стодневки. С другой стороны, я постепенно превращался в зомби, который мог спать даже на ходу. Первые полгода выдались довольно запаристыми, но зато я отточил свое мастерство рисовать голых баб и самолеты.

Но вот первая партия дембелей отчалила, и меня наконец пригласили в штаб рисовать секретные карты. Каждое утро на разводе я уходил в уютную чертежку, попивал чаек и без строя ходил на обед и ужин. Кто служил, тот поймет, что это особый кайф — не идти на обед со строем, не петь идиотских песен и есть не торопясь.

Чуть позже и командир роты заметил, что две стенгазеты не обновлялись уже почти год. Теперь в мои обязанности входило каждый месяц рисовать одну сатирическую стенгазету под названием “Колючка”, в которой бичевались разные солдатские пороки, и одну серьезную — “Радар” (войска ВВС/ПВО как-никак). Над “Радаром” я особо не парился: брал праздник, который был в этом месяце, выписывал инфу из отрывного календаря (никаких интернетов у меня, разумеется, не было) аккуратным чертежным почерком и рисовал какую-нибудь армейскую красоту (все те же самолеты и голых баб). А вот “Колючка” была отдохновением для души, она стала своего рода летописью роты: я запоминал, кто в этом месяце чего натворил, сочинял про косяпора едкое четверостишие и рисовал карикатуру. Жаль, что под стенгазетой не было кнопки с лайком, а то можно было бы понять, насколько любима она была моими “подписчиками”, которые созерцали ее каждое утро на взлетке. В те времена показателем популярности для меня было то, что копии рисунков из стенгазеты перекочевывали в дембельские альбомы. Это значительно упростило мне жизнь и позволило наладить бесперебойное производство полиграфии. На втором году службы я уже ничего бесплатно не рисовал, а потому стенгазета, получается, еще и обеспечивала меня.

Однажды я нарисовал в “Колючке” капитана С. Он был долговязый, лопоухий, длинноносый — находка для карикатуриста. Все его, разумеется, узнали. Узнал себя и он, добродушно посмеялся, но сказал, что больше не даст сигарет во время дежурства (находясь вместе с ним в наряде по штабу, я нагло расстреливал его пачку светлого L&M). С тех пор я осмелел и начал рисовать карикатуры еще и на офицеров. Стенгазета стала вдвойне интереснее, теперь на нее приходили посмотреть не только солдаты, но и высшее командование.

Но, если бы все было так радужно, я не начал бы этот рассказ. Однажды планеты неудачно сошлись — и моей стенгазетной звезде было суждено погаснуть.

Во-первых, в результате кадровых перестановок заместителем командира нашей части стал подполковник Ц. из Зернограда. Лютый уставной мужик лютого внешнего вида: два метра ростом, широкий в плечах, с огромными кулачищами, весь он был сложен из каких-то квадратов и прямоугольников, лоб его каменным утесом нависал над глазами, челюсть была подобна шлакоблоку и тоже выпирала вперед. Типичный военный без страха, упрека и чувства юмора.

Во-вторых, заместителем командира (уже не помню по какой части) был подполковник М. — полная противоположность Ц. Если Ц. был уставным от каблуков до козырька, то М. был натуральным раздолбаем в сальной с пятнами от майонеза рубашке, галстуком, болтающимся на боку, в грязных туфлях и с запахом пота, который смешивался с вонью не то лука, не то чеснока. Если Ц. был спортивен и подтянут, то М. страдал ожирением, у него было три подбородка и гигантское, просто необъятное пузо. Если Ц. был скуп на слова, обладал рыкливым раскатистым басом, то М. был слишком уж не по-армейски болтлив и манерен, а еще страдал тем, что любил коверкать фамилии на уменьшительно-ласкательный манер (Соколов у него был Соколик или Соколушкин, Гусинский — Гусик, Петров — Петрушкин и так далее, фантазия его в этом плане не иссякала).

В принципе, М. был забавным малым, он был бы очаровашкой на гражданке, но в армии лентяй, обличенный властью, перекладывает свои обязанности на других. И за это М. не любили. Например, когда я дежурил по штабу, М. уходил к себе в каморку, бухал там, смотрел кино и дрых, а я должен был всю ночь сидеть на телефоне и принимать отчеты от подразделений. И так во всем: он филонил при любом удобном случае, был лжецом, лодырем, жирдяем и неряхой. Наш командир бригады терпеть его не мог, доходило до того, что он мог вывести М. из строя во время утреннего развода и начать его отчитывать перед солдатами и младшими офицерами за неряшливый вид или нечищенную обувь. Нормальный офицер, наверное, после такого должен был бы застрелиться, но у М., судя по всему, вообще не было гордости. Он воспринимал подобное позорище как что-то незначительное. М. был посмешищем для всех.

Но и у таких чмошников, как М., иногда просыпается гордость, попадает им то ли с перепоя, то ли с недопоя вожжа под хвост — и они превращаются из равнодушной тряпки в тиранов.

Однажды во время зарядки старослужащие, как всегда, прогуливались вокруг плаца, а молодые наводили порядок в казарме. Дежурным по бригаде заступил М. И вот он врывается в казарму и начинает распекать сперва дежурного, а потом и ответственного по роте.

— Это что за бардак? Какого *** деды у вас там гуляют на зарядке? Они спортом должны заниматься, бегать должны, а они ходят тут, как барышни по проспекту! Они хоть один норматив сдать смогут?

Тут же М. приказал старикам бегать, а после завтрака убирать казарму, ровнять кровати, мыть полы и так далее. Плюс к этому М. настучал командиру бригады о якобы бардаке, который творится в роте, а тот, свою очередь, разнес ротного в пух и прах. В армии, когда имеют твое начальство, жопа болит у тебя. Ротный, соответственно, начал оттягиваться на солдатах. Весь день мы драили казарму — от потолка и до пола. Когда ротный входил в расположение, он переворачивал все выровненные койки, разбрасывал табуретки и тумбочки и приказывал все переделывать. Короче, давненько такого кипежа не было у нас.

В этот же день офицеры сдавали нормативы по физподготовке. Когда подошла очередь подполковника М. подтягиваться, все солдаты замерли в предвкушении. М. схватился за перекладину, и рубашка на его пузе лопнула, он тщетно попробовал подтянуться, махал ножками в воздухе, кряхтел и пыжился, а мы все давились от смеха над жирдяем, который только что обзывал нас барышнями. Разумеется, этот классический образ жирного офицера, который распекает солдат, а сам при этом не может даже подтянуться, запал мне в душу. И в следующей “Колючке” я изобразил подполковника М. в максимально позорном виде: он висел на прогибающемся турнике, у него было восемь подбородков, огромные сиськи, живот, разрывающий рубашку, штаны сползали вниз, а из безразмерных косматых ягодиц вырывался дымок со звуком “пук”. Это была моя “Мона Лиза”, мой “Черный квадрат”, моя Сикстинская капелла. Когда я вывесил новый номер “Колючки”, восторгу сослуживцев не было предела: они были отомщены.

Но вот дежурным по бригаде заступает подполковник Ц. Я оказываюсь в дежурном подразделении (это группа бойцов, которые в случае нападения на часть должны по тревоге вскочить, схватить броники и автоматы и идти умирать). Разумеется, Ц. поднимает подразделение, мы бегаем по грязным весенним газонам, занимаем положенные точки, изображаем из себя матерых вояк. Набегавшись, мы стоим на взлетке, в грязи и в поту, а Ц., прогуливаясь, спрашивает у нас всякую уставную херню, типа: “Назовите свой угол обстрела”, “Сколько раз вы должны свистнуть в случае атаки инопланетян”. И тут Ц. останавливается перед моей стенгазетой. Смотрит. Смотрит. Потом говорит:

— Так, дневальный, снять вот это говно и мигом отнести ко мне в кабинет. Рядовой Блюз, бегом марш в штаб.
— А оружие? — спросил дежурный, которому надо закрывать оружейку и заниматься своими делами — смотреть телевизор и жрать печенюшки с чаем.
— Потом сдаст! — гаркнул Ц. — Блюз, бегом марш!

Я побежал в штаб, как говорится, роняя кал и изумляясь тому, что из-за какого-то вонючего М. этот Ц. так разъярился.

“Это ж подполковник М., всем насрать на него!” — думал я, гремя амуницией. Мы с дневальным стояли по стойке “смирно” у кабинета Ц. Дежурный по части спросил, что случилось, я вкратце объяснил.

— Серьезно? Блин, это ж М.! Он ведь и правда нам все показатели портит. Верно ты его изобразил, козла.

Тут в кабинет прошагал Ц. вместе с замполитом, который тоже был уставной крысой и был привезен вместе с ним из Зернограда. Они уселись за стол, расположенный буквой Т. Я стоял у входа: каска — в одну сторону, броник — в другую, автомат — на пузе. И вот они принялись на меня орать. Знаете, после этого сеанса ментального секса мне уже ничего не страшно. Серьезно. Они рвали глотки так, что стекла дрожали в оконных рамах, а собаки на улице подняли вой. Они грозили мне самыми страшными карами, обещали меня отправить в дисбат, скормить собакам, расстрелять.

— Вы в своей роте совсем ох**! Рисуете в позорном виде ОФИЦЕРОВ УПРАВЛЕНИЯ БРИГАДЫ!
— Так ведь это же М., — робко возразил я.
— Это прежде всего подполковник М., солдат! Вы совсем субординацию потеряли?

Это длилось где-то час, мне так пропесочили мозг, что у меня было ощущение, будто меня только что, как шлюху, жестко поимели в два ствола. В казарму я вернулся в полной уверенности, что до дембеля не доживу, меня отправят в дисбат, днем я буду кувалдой на скорость разбивать бетонные столбы до состояния пыли, а ночью — спать на голом бетонном полу, с одной только дощечкой, которую надо подкладывать под почки (реально, такие слухи ходили про дисбат). Сослуживцы меня утешали.

— Не ссы, Данила, правда — на твоей стороне! Ты все правильно сделал. М. — мудак конченый!

На следующее утро я увидел, как Ц. со своим шакалом-замполитом пошли встречать командира со свернутой стенгазетой под мышкой. Обычно утром ему докладывают о происшествиях в бригаде за ночь. А моя стенгазета была как раз тем самым происшествием, сродни пожару или самоубийству.

Я представлял, как на разводе командир прикажет мне выйти из строя и начнет разносить меня перед всей частью, а потом отправит служить на Северный полюс, где стоит один только огороженный колючей проволокой деревянный сортир, где мне до конца службы предстоит ломом долбить фекальные сталагмиты.

Развод прошел на удивление спокойно. Меня, как всегда, отправили в штаб. В штабе тоже все было спокойно: рутина, расстрелов вроде бы не намечалось. Промучавшись в ожидании казни весь день, я в итоге подошел к старшему сержанту Г. — адъютанту командира, который обычно вместе с водителем едет забирать его из дома, присутствует при встрече с дежурным и ответственным по бригаде.

— Серег, — говорю я адъютанту. — Слушай, че там сегодня было со стенгазетой? Всучил меня Ц.?
— Ага, попытался, — ответил Серега. — Стоит такой, по стойке “смирно”, облизывается от удовольствия, докладывает, типа, происшествие в роте обнаружено, карикатура гадостная на офицера висит на самом видном месте, позорит честь мундира, так сказать. Комбриг берет твою стенгазету, разворачивает, смотрит и говорит: “Хе, так это ж М.! Какой он в пиз*** офицер? Так его, козла жирного!”

У меня как гора с плеч свалилась.

— Фух, я уж думал все, дембель под угрозой!
— Да брось, Данила, ты тут уже полтора года служишь, а этот Ц. всего месяц со своим этим замполитом, они еще не одуплились в обстановке, не привыкли к нашему ростовскому воздуху свободы после Зернограда.

Правда, после того случая новый замполит все равно распорядился приносить к нему стенгазету на утверждение. Мне довелось сделать это только один раз, потом он залупнулся на кого-то из контрактников, тот подкараулил его после смены и поговорил с ним, так сказать, без званий: сломал ему челюсть. И замполит ушел на больничный до самого моего дембеля. А еще чуть раньше началась война с Грузией. Вот когда мы все реально перепугались.

thisis.media

Армия: 100 дней до дома

Привет, ребята, не верю что наступает этот день. Это день, когда до дома осталось 100 дней! 27 марта 2013 года наконец-то начнется отчет двухзначных чисел. Те кто не служил, меня не поймут, как это прекрасно.

Вспоминаю некоторые моменты из армейской жизни, как все было.

КМБ (курс молодого бойца)

Помню, как неожиданно меня забрали в армию. Что не говорите, но небольшой страх все-таки был: если честно больше всего переживал за блоги. Столько сил и времени в них вложено, но сходив в армию мне бы пришлось начинать все с начала.

Один из самых ярких моментов — это двухнедельный КМБ(курс молодого бойца). На фото выше вы видите меня на присяге (я слева), еще совсем зеленый. 🙂

Если сейчас вспомнить, то дни КМБ, наверное, сравнимы с 3-4 месяцами обычной службы. На КМБ я придумал, как можно писать статьи на блог: статьи писал ручкой на бумаге, потом отдавал/отправлял брату, который через свой компьютер публиковал на моем блоге.

Было довольно необычно, но проблему немного решало. Помню один из первых постов был под названием «Армия — это когда. «. Таким образом я писал статьи на блог первые 2 месяца, наверное.

1-3 месяцы службы в армии

После КМБ появилось такое понятие, как «деды». Да в первое время пытались немного «прессовать», но неудачно. В армии (как и везде), действует закон: «Как себя изначально поставишь, так и будешь служить». Но это совершенно не означает, что стоит бить и орать на кого только можно: просто бывает такое, что делают замечание за что-то, а иногда же за просто так.

Повторюсь, если Вы будете постоянно подшиты, побриты, с начищенной обувью и т.п, никогда до Вас не «докопается». Будьте идеальным солдатом.

Потом появился телефон на стареньком андроиде и специально ходил в наряды, чтобы ночью в тихаря от всех писать статьи на блог.

3-6 месяцы службы в армии

Через 2,5-3 месяца, как говорят в армии я немного «размутился». Психологическое давление со стороны армейских стен я перестал ощущать. Казарма стала домом, даже запах стал каким-то родным.

Когда уходили наши «дедушки» накрывало грустью, провожали мы их, прощались, а сами понимали, что нам служить еще больше полугода. Тоска. Часто вспоминался дом.

Помню вроде бы совсем недавно описывал свои первые 100 дней в армии, уже столько времени прошло.

6-9 месяцы службы в армии

Как наши «деды» ушли, служба поменялась полностью. Пришли «молодые». Представьте, как приятно слышать ответ от сослуживца на вопрос «Сколько осталось?», что-то подобное «336», а у тебя 175, например.

Смотришь на этих «зеленых» и понимаешь, что они ни хрена на умеют, пока не понимают, куда попали, в общем «неразмученные». В этот момент уровень уверенности растет в разы. Про дом начинаешь вспоминать чаще, особенно вспоминаешь хорошие времена на гражданке. Начинаешь ценить все подряд: даже обычная прогулка по улице, свободно — довольно необычайное, желанное явление.

Обычно в этот период ищешь места, где можно «похалтурить» (очень мягко выразился 🙂 ). Время продолжает идти довольно быстро.

27 марта Министр Обороны России по всей стране издает приказ об увольнении «старых» и наборе «молодых». Именно в этот день мы становимся «дембелями», а молодые перестанут называться «духами». В этот день «деды» переводят «духов» в «слоны».

Писать сейчас на блог стал реже, вникаю в военную службу. Перед гражданкой немного решил отдохнуть от интернета, чтобы потом со свежими силами в бой, в настоящий.

В армии давно уже автомат стал родным, перед ним и другими видами оружия страх пропал. Да и посты с армии получаются не совсем качественными, большинство не по теме блога даже. Да, удалось организовать конкурс, марафон, но далось мне это очень тяжело. За марафоном до сих пор нормально следить не получается, все же старался и буду стараться давать задания 1-2 раза в неделю.

В армии все дни похожи на один, как День Сурка. Отличаются только ярко выраженные дни: Новый год, 23 февраля и т.п. Да, такого Нового года у меня еще не было: сами готовили салаты, ни грамму алкоголя, песни под гитару, проливающийся из стаканов сок под куранты — все это необычно.

Друзья, до конца службы еще чуть более 100 дней, я обязательно напишу еще парочку постов про армию, да и про статьи по теме не буду забывать. До сих пор себе не могу представить свою первую статью после службы, сколько эмоций в ней интересно будет :).

Ну что ж, буду надеяться, что оставшаяся 1/4 пути пролетит также быстро, как и другие. Ребят, спасибо, за внимание, я в долгу не останусь ;).

wpnew.ru

Сто дней до приказа

Жанры : Драма
Год создания : 1990
Режиссёр : Хусейн Эркенов
Дата выхода в РФ : 1 февраля 1991
Страна : СССР
Студия : Киностудия им. М.Горького
Продолжительность : 71 мин.

Актёры и команда 10

Социально-психологическая драма Хусейна Эркенова, поставленная по мотивам одноименной повести Юрия Полякова.

Съемочная группа фильма Сто дней до приказа / Sto dnei do prikaza

Режиссер: Хусейн Эркенов
Авторы сценария: Владимир Холодов, Юрий Поляков (повесть)
В ролях: Владимир Заманский, Армен Джигарханян, Олег Васильков, Роман Греков, Валерий Трошин, Александр Числов, Михаил Соломатин, Сергей Романцев, Сергей Быстрицкий, Елена Кондулайнен и другие
Оператор: Владислав Меньшиков

Сюжет фильма Сто дней до приказа / Sto dnei do prikaza

В одной из воинских частей Советской Армии один за другим погибают рядовые, и за каждым несчастным случаем стоит факт проявления неуставных отношений.

Цепь трагических событий заставляет командира части (Армен Джигарханян) начать выяснение причин смерти молодых солдат.

История создания фильма Сто дней до приказа / Sto dnei do prikaza

Лента стала дебютом в большом кино недавнего выпускника режиссерского факультета ВГИКа Хусейна Эркенова. Первую известность принесла Эркенову его дипломная работа — короткометражка «Колька«, отмеченная «Серебряным медведем» на МКФ в Бильбао (Испания), гран-при Фестиваля студенческих фильмов в Москве, призами за лучший сценарий и за режиссуру на МКФ в Бабельсберге (ГДР) и призом за лучший фильм на кинофестивале в Свердловске.

В 2014 году Эркенов привлек к себе внимание скандалом, связанным с отказом министерства культуры выдать прокатное удостоверение фильму режиссера «Приказано забыть«. Причина отказа заключалась в том, что сюжет ленты основывается на данных из сомнительных источников и повествует о якобы имевшем место в ходе насильственной депортации чеченцев и ингушей в 1944 году сожжении войсками НКВД семисот человек в ауле Хайбах.

За основу сценария картины была взята повесть Юрия Полякова «Сто дней до приказа«, посвященная проблемам неуставных отношений в Советской Армии. Повесть была опубликована в 1987 году в журнале «Юность» и вызвала большой общественный резонанс затронутой в ней темой армейской «дедовщины». По этой же причине «Сто дней до приказа«, написанные еще в начале 1980-х годов, долго не могли дойти до читателя — повесть не разрешала печатать военная цензура.

Запрет был снят лишь после того, как 28 мая 1987 года на Красной площади приземлился немецкий пилот-любитель Матиас Руст (Mathias Rust), которому удалось избежать перехвата советскими войсками ПВО. Главный редактор «Юности» поэт Андрей Дементьев в очередной раз позвонил в Министерство обороны СССР и, услышав привычное: «Не пропустим!», сказал в ответ: «Лучше бы вы Руста не пропустили!» После этого разговора произведение было напечатано.

«Сто дней до приказа«, как и вышедшая двумя годами ранее повесть «ЧП районного масштаба» принесли Полякову широкую известность и стали своеобразными символами «перестройки».

Фильм Хусейна Эркенова, кроме негативного отношения к ней со стороны минобороны, имел мало общего с книгой Полякова, о чем писатель неоднократно говорил в своих интервью:

Участие в фильме «Сто дней до приказа«, а точнее в откровенных сценах, принесло Елене Кондулайнен широкую известность и титул первого секс-символа Советского Союза. Скандальная слава во многом определила дальнейшую карьеру актрисы: Кондулайнен снялась в нескольких эротических картинах («Болотная стрит, или Средство против секса«, «Дафнис и Хлоя«), в качестве члена жюри принимала участие в конкурсе «Мисс грудь«, учредила Партию любви, а ее официальный сайт имеет доменное имя www.sex-simvol.ru.

Интересные факты о фильме Сто дней до приказа / Sto dnei do prikaza

— «Сто дней до приказа» принято считать первым фильмом, в котором Елена Кондулайнен снялась обнаженной. На самом деле у актрисы еще раньше были откровенные сцены в картинах «Фламинго приносит счастье«, «Две версии одного столкновения«, «Правда лейтенанта Климова«.
— Одну из ролей сыграл Павел Степанов, широкую известность которому принесли роли, сыгранные актером в киножурнале «Ералаш«.
— Единственный показ фильма на Центральном Телевидении состоялся в 1996 году.

100 в армии до приказа

Просмотр дневника

100 дней до приказа

Стихи об армии

Похожие главы из других книг

Стихи? Какие же стихи

Глава III. Внутренняя жизнь Добровольческой армии: традиции, вожди и воины. Генерал Романовский. Кубанские настроения. Материальное положение. Сложение армии

В резервной армии

ВОЖДИ АРМИИ[62]

Увольнение из армии

IV. Наступление 1-й танковой армии и 17-й армии

II. Разгром 4-й румынской армии и отступление 4-й танковой армии на р. Маныч

В 16-й АРМИИ

Генерал армии С. Штеменко Генерал армии Алексей Антонов

Штаб армии

Постарался для армии

Развертывание армии

17 Есенин пишет стихи, рассказывает о своих детях. Доклад Мейерхольда Зинаида Райх вспоминает о своей любви. Письмо Константина Есенина. Стихи-свидетели

Бой у КП армии

Глава 4 Служба в штабе 24-й резервной армии. Старший помощник начальника оперативного отдела армии

100 дней до приказа

Данила Блюз — о том, как армия сделала из мужика художника

Армия: 100 дней до дома

КМБ (курс молодого бойца)

1-3 месяцы службы в армии

3-6 месяцы службы в армии

6-9 месяцы службы в армии

Сто дней до приказа

Актёры и команда 10

Съемочная группа фильма Сто дней до приказа / Sto dnei do prikaza

Сюжет фильма Сто дней до приказа / Sto dnei do prikaza

История создания фильма Сто дней до приказа / Sto dnei do prikaza

Интересные факты о фильме Сто дней до приказа / Sto dnei do prikaza